Американский экономист о том, как разрушается экономика промышленно-развитых стран. История экономических учений Американский экономист фрэнк 4 буквы

ЭВОЛЮЦИЯ КЛАССИЧЕСКОЙ ПОЛИТИЧЕСКОЙ ЭКОНОМИИ В ПЕРВОЙ ПОЛОВИНЕ XIX в. ЗАВЕРШЕНИЕ КЛАССИЧЕСКОЙ ТРАДИЦИИ

4.4. Экономическая теория в США. К. Ч. Кэри

Генри Чарльз Кэри (1793-1879) - первый американский экономист - теоретик. Кэри родился в Филадельфии в семье ирландского политического изгнанника. Он окончил обычную школу и в 24 года стал бизнесменом, быстро обеспечил себе материально независимое будущее и в 42 года занялся наукой. Во время своих путешествий в Европу встречался со многими выдающимися людьми той эпохи, и среди них Дж. С. Миллем, который заинтересовал его как выдающийся ученый.

Свои экономические взгляды Керри изложил в трудах "Очерки о норме заработной платы" (1833 г.), "Принципы политической экономии" (1840 г.), "Гармония интересов" (1850 г.) "Принципы социальной науки" (1859 г.) и др.

Завоевание независимости от Англии, наличие свободных плодородных земель и других природных богатств, иммиграция капиталов и технического прогресса с Европы, отсутствие феодальных тормозов обусловили быстрое развитие в США экономики рыночного типа. Особенности эволюции экономики США отразились в экономических теориях первого известного американского экономиста Кэри.

В противовес классовой теории распределения Д. Рикардо Г. Ч. Керри выдвинул собственную теорию гармонии классовых интересов, которая легла в основу его концепции стоимости. Согласно теории Кэри стоимость продукта определяется количеством труда, необходимого не для производства, а для его воспроизведения. По мнению Кэри, с ростом производительности труда затраты на воспроизводство товаров уменьшаются, что соответственно обусловливает уменьшение доли средств производства в стоимости продукта, а следовательно, и доли капитала и процента на него в качестве вознаграждения капиталисту за вложенный капитал. Соответственно возрастает ценность труда и ее доли в продукте.

На этой основе Керри сделал вывод, что с ускорением технического прогресса капиталистического производства доля рабочих (заработная плата) растет и абсолютно, и относительно, а доля капиталистов (прибыль) - растет абсолютно, а уменьшается относительно. Отсюда возникает гармония их интересов в производстве, поскольку с развитием капитализма положение рабочих улучшается быстрее, чем растут доходы капиталистов.

В своей концепции ренты Кэри игнорировал противоречия между землевладельцами и капиталистами - арендаторами, о которых писали Д. Рикардо и его последователи. Под земельной рентой американский экономист понимал процент на вложенный в землю капитал, то есть считал такую ренту одной из форм прибыли. В труде "Основы социальной науки" Керри подверг острой критике теорию свободной торговли классической школы и экономическую политику фритредерства в Англии, которая основывалась на классических теоретических принципах. Кэри считал, что свободная торговля дает выгоду только отдельным нациям, которые производят дешевые продукты, и тормозит развитие других. Этот неожиданный и парадоксальный вывод Кэри обосновывал фактами из истории освоения земель Северной Америки первыми колонистами. Плодородная земля в естественном состоянии изобиловала зарослями кустарников и трав, дремучими лесами, поэтому ее очень трудно было очистить для возделывания. Еще труднее было осваивать заболоченные земли, отвоевывать их у водной стихии, создавая защитные дамбы. Поэтому первопроходцы сначала осваивали склоны и холмы, участки, легко поддавались обработке, затем постепенно, в течение жизни нескольких поколений, расчищали плодородные долины, вводили их в сельскохозяйственный оборот.

Конечно, ситуация в сельском хозяйстве давно освоенной Европы была совсем другой, что и обусловило иной подход к анализу стоимости и ренты.

На главной автостраде Калифорнии, серьезно ударило по всему юго-западу США, в очередной раз указав на то, что крупнейшая в мире экономика разваливается.

Идеологическое нежелание инвестировать в государственный сектор, вместе с эндемическим кратковременным мышлением тех, кто пишет бюджеты, сэкономило расходы на дороги, аэропорты, железные дороги, телекоммуникационные сети, и производство электроэнергии на уровне гораздо ниже того, что требуется. И все же проблему больше нельзя игнорировать. Если США не будут действовать быстро, чтобы обеспечить свой хрупкий экономический подъем прочным фундаментом современной инфраструктуры, то они могут оказаться медленно тонущими обратно в стагнацию.

Кажется, само собой разумеющимся, что развитая экономика требует адекватных, постоянных инвестиции в общественные блага. Но состояние инфраструктуры в США, показывает, что многие лица, принимающие решения, не разделяют эту точку зрения. Доклад 2013 года Американского Общества Гражданских Инженеров дал инфраструктуре США жалкий уровень D +. В докладе приводятся многочисленные конкретные государственные недостатки, в том числе “88 высокого опасных плотин и 1298 структурно несовершенных мостов” в Мичигане и “$44.5 млрд необходимых для обновления систем питьевой воды” в Калифорнии. В докладе делается вывод, что к 2020 году будут необходимы $3,6 трлн инвестиций (примерно одна пятая часть годового ВВП страны), чтобы повысить качество инфраструктуры США, путем устранения “значительного отставания запоздалого обслуживания [и] насущной необходимостью модернизации”. В противном случае, рушащаяся инфраструктура страны будет тянуть вниз экономический рост ближайших лет.

Отчаянная потребность Америки в современной инфраструктуре настала, в некотором смысле, в удачный момент. В то время, когда восстановление экономики остается хрупким, финансируемая государством программа развития инфраструктуры, могла бы значительно изменить перспективы американских рабочих, предоставив новые возможности для трудоустройства низкой и неквалифицированной рабочей силы.
Между тем, увеличение расходов на инфраструктуру могло бы обеспечить часто упускаемую из виду возможность для долгосрочных институциональных инвесторов. Пенсионные фонды, страховые компании, паевые инвестиционные фонды в США управляют совокупными активами на общую сумму примерно $30 триллионов, и они изо всех сил пытаются найти инвестиции, которые соответствуют их долгосрочным обязательствам. Устойчивые низкие процентные ставки были особенно сложными для пенсионных фондов, которые сталкиваются с растущими обязательствами (рассчитанными на льготной основе).

Широкомасштабная программа для перезагрузки рушащейся инфраструктуры Америки, должна будет пройти долгий путь к решению этого разрыва между активами и обязательствами, обеспечив пенсионные фонды инвестициями с долгосрочными перспективами (и, таким образом, гарантируя доходы будущим пенсионерам), используя при этом частный капитал для общественного блага. На самом деле, американские пенсионные фонды уже инвестируют в инфраструктуру, но они делают это в Канаде, Австралии, Великобритании и Нидерландах.

К сожалению, идеологические возражения и предвзятая политика, скорее всего, ставят препятствия на пути любых усилий по модернизации инфраструктуры Америки и созданию таких возможностей у себя дома. Инвестиции государственного сектора неизменно разжигают очень давнюю борьбу между теми, кто настаивает, что правительство должно оставаться в стороне от усилий по созданию рабочих мест, и теми, кто считает, что частью роли правительства, является применить недостаточно используемые людские ресурсы для работы.

Одним из способов избежать этого узкого места для Президента США Барака Обамы было бы, создать двухпартийную Комиссию по Инфраструктуре поручив ей найти решение проблемы. Это бы работало так же, как двухпартийная Национальная комиссия по Налоговой Ответственности и Реформе, созданная в 2010 году для решения фискальных проблем Америки, или комиссии по закрытию и реорганизации военных баз 1980-х и 1990-х годов. Разделяя ответственность между двумя основными партиями страны, комиссия освободила бы своих членов от давления ежедневной политики и позволила бы им сосредоточиться на здоровье экономики. Конгресс затем провел бы голосование за или против по рекомендациям комиссии.

Инфраструктура уже давно признана фундаментальной для экономических перспектив страны. Пренебрегая необходимыми инвестициями, США ставит себя на сложный путь, который мог бы привести к стагнации и упадку, который было бы трудно повернуть вспять.

Существует мало оснований для американских политиков принять эту судьбу. Низкие процентные ставки, продолжающаяся роль доллара как основной мировой резервной валюты и возмодности государственного сектора по увеличению расходов, дают основания для более убедительных расходов на инфраструктуру. В двадцатом веке, правительство США потратили миллиарды долларов на восстановление европейской экономики. Их проектом для первой половины этого века, было бы проделать то же самое дома.

Выступая 8 марта в американской Национальной ассоциации бизнеса и экономики, заместитель директора-распорядителя МВФ Дэвид Липтон предупредил, что риск глобальной экономической катастрофы продолжает увеличиваться. Это так, но это не вся правда. Дэвид Липтон вряд ли представляет себе реальные масштабы проблемы.

Дело в том, что МВФ сам является одним из главных виновников нынешнего кризиса.

Работает он просто: обнаружив, что правительство какой-нибудь страны не в состоянии расплатиться по кредитам, МВФ предлагает расплатиться с кредиторами из своих средств и таким образом спасти ее кредитный рейтинг. В обмен правительство берет обязательства расплачиваться с МВФ деньгами, сэкономленными за счет сокращения социальных выплат и государственных услуг, а также за счет продажи государственных активов иностранным владельцам. В роли последних нередко выступают клиенты тех самых банков, которые и задушили «спасаемое» правительство своими кредитами.

Примеров не счесть.

Сегодня это Греция и Португалия. До этого так было в Ирландии и Латвии.

Однако основной причиной спада мировой экономики является стагнация потребления в так называемых развитых или промышленных странах.

Взять, например, крупнейшую экономику в мире - Соединенные Штаты. Сейчас экономическая политика неолибералов фактически рушит потребительский рынок США, буквально подкашивая спрос на товары и услуги - как отечественные, так и импортируемые.

Разрушительных стратегий - две. Первая - это вывод за рубеж производства и, следовательно, рабочих мест в промышленности и в сфере профессиональных услуг, например, в области производства программного обеспечения.

Вместо этих рабочих мест создаются другие, но они, как правило, оказываются низкооплачиваемыми и непостоянными. Например, место официантки, бармена или продавца-консультанта.

Когда рабочие места выводятся за рубеж, в стране снижаются доходы и покупательная способность населения, а вместе с ними - и налоговая база.

Чтобы обеспечить поступления в бюджет, правительство начинает в убыток себе приватизировать общественную инфраструктуру (например, дороги) и источники дохода (например, парковочные автоматы). И вот частные инвесторы начинают собирать доходы, прежде предназначавшиеся для государственной казны. Например, в 2008 году городские власти Чикаго сдали 36 тыс. парковочных автоматов в аренду сроком на 75 лет. По этому контракту консорциум частных инвесторов заплатил в городской бюджет всего $1,2 млрд.

Другая не менее разрушительная неолиберальная стратегия - увеличение долгового бремени населения. Например, прежде размеры ипотечных кредитов ограничивались суммой, на обслуживание которой уходило до 25% ежемесячных доходов семьи. Оставшиеся 75% люди могли использовать по своему усмотрению или откладывать. Сегодня на обслуживание ипотечного кредита семья может тратить до 50% своего дохода. Таким образом, возможность потребительских трат сократилась на 25%.

Такую же политику банки-кредиторы проводят на автомобильном рынке. Если раньше кредит на покупку автомобиля предоставлялся на три года, то теперь - до семи лет. Если раньше сумма кредита составляла до 80% стоимости автомобиля, то теперь - все 100%. Сроки и суммы выплат возрастают, возможность потребительских трат сокращается.

Из-за предельной долговой нагрузки, которая легла на плечи населения, повышать потребительский спрос, как это советует МВФ, попросту невозможно. Эти процессы наблюдаются не только в США, но и в большинстве других стран мира.

Не помогут стимулировать торговлю и многосторонние торговые инициативы - Трансатлантическое торговое и инвестиционное партнерство и Транстихоокеанское партнерство, которые поддерживает МВФ. Главная и истинная цель этих соглашений - вывести глобальные корпорации из-под действия законов тех стран, в которых они будут работать. Так называемое партнерство даст корпорациям возможность оспаривать национальное законодательство. Скажем, если Франция решит присоединиться к Трансатлантическому партнерству, американская корпорация Monsanto сможет привлечь к ответственности французское правительство на том основании, что французское законодательство, ограничивающее использование ГМ-продуктов, «создает барьеры на пути развития свободной торговли».

Тяжким бременем ложится на мировую экономику и западная банковская система. Предоставление банковских кредитов сводится почти полностью к финансированию сделок по покупке недвижимости, компаний, сырьевых и потребительских товаров. Американские банки не кредитуют строительство новых производственных мощностей, но создают новые долговые инструменты. А это, в свою очередь, сокращает возможность инвестиций и потребительских расходов.

Тем не менее государство сохраняет на плаву крупные частные банки, которые «слишком велики, чтобы рухнуть», за счет налогоплательщиков или с помощью «нулевой» или отрицательной процентной ставки, лишающей клиентов банка их накоплений.

Главный риск мировой экономики в том, что неолиберальная экономика, принципам которой продолжают следовать МВФ и международные институты, - ошибка, которая может обернуться катастрофой.